Последний штрих - Страница 2

С трудом переводя дыхание от усилий, но совершенно невозмутимо Брэкли принялся за работу при свете карманного фонаря. Он находился сейчас в помещении принадлежащего ему маленького гаража. Брэкли положил труп на грубое одеяло, разостланное в кузове закрытого грузовика. Орудие убийства лежало подле трупа. Крови вытекло совсем немного, и Брэкли позаботился о том, чтобы она впитывалась одеялом. Быстро и методично он обшарил карманы Уолтона. Как он и ожидал, бриллианты находились во внутреннем кармане пиджака в запечатанном пакетике. Кожаный коричневый бумажник содержал удостоверение личности Уолтона, пару банкнотов и несколько писем. А затем вдруг настала минута приятного удивления. В заднем кармане рядом с дешевым портсигаром обнаружилась толстая пачка крупных банкнот. Брэкли не мог задержаться и пересчитать их; однако на глаз он прикинул, что их было не меньше ста. Он ухмыльнулся в темноте. Подготовка, занявшая обе последние недели, вынудила его отпустить Уолтона на бега одного. Должно быть, ему сопутствовала удача - и как раз в подходящее время!

Брэкли рассовал банкноты вместе с другими вещами по карманам. А затем тщательно, с головы до ног, осмотрел убитого.

Результат осмотра удовлетворил его полностью. Уолтон, этот раб привычек, надел, выходя на работу, свой обычный костюм. Костюм, который был в эту минуту на Брэкли, в точности ему ответствовал. Правда, плечи Брэкли были более узкими, но пара маленьких валиков позволила уничтожить эту разницу. Брэкли был ниже Уолтона на целый дюйм, но в ботинках, заранее приготовленных для этого дня, он выглядел одного роста с ним. Легкое различие в цвете волос было устранено с помощью краски. Брэкли, погладив маленькие усы щеточкой, — он отпустил их в течение последнего месяца, - пришел к выводу, что достигнуто полное сходство.

Случайный наблюдатель мог бы предположить, что прихрамывающий человек, появившийся с маленьким чемоданом в руке на южном конце Боултер Мьюс, был именно тем, кто вошел в нее с севера. Во всяком случае, продавец газет на Бонд-стрит не заметил ничего необычного. Он автоматически протянул этому человеку вечернюю газету — ту самую, которую регулярно покупал Уолтон, и так же автоматически отпустил банальное замечание о погоде, без удивления выслушав ответ, в точности имитирующий шропширский акцент Уолтона. Счастливое совпадение - в эту минуту появился полисмен, лишний свидетель на случай забывчивости продавца газет. Итак, появление Уолтона на Бонд-стрит было неопровержимо доказано; оставалось только проложить свой ясный след до Бирмингема.

Такси появилось в подходящий момент; Брэкли остановил машину и сел в нее. Достаточно громко, для того чтобы быть услышанным полисменом, он приказал шоферу отвезти себя в Истон. Для пущего успеха Брэкли еще задал вопрос, успеет ли он попасть на поезд, отходящий в Бирмингем в 18.55, и с преувеличенным облегчением поблагодарил, когда шофер заверил его в том, что времени хватит с избытком.

Уолтон постоянно уезжал в Бирмингем поездом в 18.55 и брал билет в первом классе за счет фирмы. Брэкли сделал то же самое. Вручая с несколько преувеличенной обстоятельностью высокие чаевые, он постарался загонить у носильщика, поднесшего его чемодан к вагону, воспоминание о своем появлении на вокзале. Уолтон обычно посещал вагон-ресторан; однако у Брэкли не хватало уверенности в том, что его перевоплощение в Уолтона было доведено до совершенства. Ресторан ярко освещался, а официантам, как правило, присущи острое зрение и хорошая память. Все же он решил рискнуть — и не раскаялся в этом. Официант спросил его, будет ли он пить, как всегда, “Гиннесс*, и добавил, что не видел его с давних пор. Брэкли подтвердил замечание официанта, стараясь не показывать зубов —они были иной, более неправильной формы, чем зубы Уолтона. Затем он принялся за свое пиво, прихлебывая его с шумом точно так же,как это обычно делал Уолтон. Незадолго до того, как поезд подошел к вокзалу на Нью-стрит, Брэкли покинул ресторан, тщательно следя за тем, чтобы не преувеличивать свою хромоту.

По дороге в свое купе он с чувством собственного достоинств« испытывал удовлетворение артиста, роль которого имела шумный успех. Все то, что оставалось еще ему проделать, были относительно просто, но и это он подготовил столь же методично и тщательно, как и все остальное.

На вокзале Нью-стрит в Бирмингеме Уолтон внезапно и окончательно исчезнет. Его чемодан останется в камере хранения и, несомненно, будет обнаружен в ходе расследования в нужный момент поисков. По тщательно разведанному переулку Брэкли отправится с вокзала в меблированные комнаты и там избавится от одежды и сходства. На следующий день маленький грузовик, в котором коченеет тело Уолтона, незаметно перекочует с Боултер Мыос в некий гараж в Кенте, где для последнего упокоения Уолтона приготовлено место под надежным шестидюймовым слоем бетона. И что позволит установить связь между этой ничем не примечательной поездкой и молодым человеком, которого видели в последний раз в ста пятидесяти километрах в противоположном направлении от Лондона?

След будет потерян в Бирмингеме, и там же начнутся поиски. И там же они и закончатся. Вряд ли родители Уолтона первыми известят полицию, если он не появится у них в эту ночь. Вначале, по-видимому, забьют тревогу у Уилкиншоу, когда ожидаемые бриллианты не будут сданы им утром. Сочтут ли исчезновение Уолтона добровольным или вынужденным — это уже чисто академический вопрос, за разрешением которого Брэкли будет с интересом следить по сообщениям в газетах. Но он предполагал, что после наведения справок о финансовом положении Уолтона полиция окажется достаточно циничной, чтобы счесть “заслуживающей доверия” версию о служащем, который под бременем своих долгов не смог устоять перед искушением. Охота за живым Уолтоном будет дополнительной гарантией того, что покой мертвого Уолтона не потревожат.